Сухум. 12 августа 2025. Апсныпресс /Алексей Шамба/ Два года на сцене Государственного молодежного абхазского театра бушуют страсти «Кровавой свадьбы» Федерико Гарсиа Лорки. За это время постановка режиссёра Северо-Осетинского театра им. В. Тхапсаева Гиви Валиева не утратила своей силы, по-прежнему привлекая зрителей, в том числе из России. Попробуем проанализировать причины популярности этого спектакля, 15-й показ которого прошел в понедельник, 11 августа.

С одной стороны, по словам самого режиссера, пьеса Лорки актуальна для всех кавказских народов, включая абхазов, поскольку они «остро чувствуют кровную месть, честь, достоинство, любовь к матери и долг». С другой стороны, есть немало и более актуальных пьес. В постановке должно быть что-то особенное — не просто перенос классического текста на сцену, а глубокая театральная интерпретация. Рассмотрим, как ее основные элементы работают на создание единого и напряжённого целого.

Режиссёрская работа и сценография

Режиссура Валиева отличается смелостью в использовании сценического языка. Он отказался от бытового реализма в пользу минималистичных, но ёмких образов. Например, пустые стулья, вращаемые кругом, создают ощущение жуткого, холодного одиночества — самого оптимистичного чувства, которое здесь можно испытать. Обычно сценография «подчиняется» актерам и помогает зрителям почувствовать контекст, здесь же на некоторое время главными стали символы, рождаемые стульями, светом и музыкой.

Пластика в этом спектакле не просто важна — она рассказывает историю. Резкие, порывистые или застывшие движения героев заменяют слова. В сочетании с испанской музыкой, её близкими нам ритмами, это производит мощное впечатление безвыходности и предопределенности. Особенно сильное воздействие чувствуется в сценах погони. Решимость героев идти до конца, зная, чем все закончится, вызывает ужас. Прекрасный ход, наглядно демонстрирующий происходящее в душе основных персонажей. Подбор темпо-ритма виртуозный. Учитывая, что спектакль идет на абхазском языке, режиссер нашел универсальный способ преодолеть языковой барьер. Этому помогло и активное использование зрительского зала, который стал частью сцены, превратив зрителей в участников спектакля.

Актерский ансамбль

Мощным двигателем спектакля стала игра актёров. Остановимся на главных ролях подробнее.

Мать

Именно этот образ, сыгранный заслуженной артисткой Южной Осетии Фридой Лейба, становится центральным. Актриса создаёт не просто скорбящую женщину, а воплощение вечной, неумирающей силы и мудрости. Мать не просто предчувствует беду, она уже в ней, она уже прощается навсегда с сыном. Боль её персонажа ощущается физически. Каждое слово пробирает до мурашек.

Невеста

Героиня Эсмы Шуген показана не как пассивная жертва обстоятельств, а как личность, разрываемая между долгом и зовом сердца. Актрисе удаётся передать всю сложность этого внутреннего конфликта. Она всегда в напряжении. Разрушительная страсть к Леонардо сыграна глубоко, будто это какое-то психическое заболевание, которое может только пожирать её и всех вокруг.

Леонардо

Особенно сильным этот образ, созданный Вадимом Абухба, делает ощущение фатальной силы страсти. Не было ни одной попытки сопротивляться судьбе, он просто следует за ней. Пластика героя, его слова, встречи создают ощущение, что Леонардо одновременно жив и мертв, и он это отлично понимает.

Жених

Ахра Кварчия показал противоречивый характер своего героя. Мужская гордость, уважение традиций сочетаются с внутренней хрупкостью. Он надеется на счастье, но не может противостоять разрушительным чувствам. Особая трагичность глубоко сыграна в сценах с матерью, которая уже его оплакивает. Сложная роль, многоплановая.

Жена Леонардо

Героиню Дианы Абухба жалко больше всех остальных. Это единственный персонаж, живущий настоящим. Трогательные просьбы к мужу купить ей платье, а сыну — шапочку – последняя возможность для Леонардо остаться живым. Актриса тонко сыграла реакцию на ложь мужа. Она до последнего надеется на чудо, демонстрируя, как страсть одних делает несчастными других. Очень сложный образ.

Эпилог

«Кровавая свадьба» Молодежного театра Абхазии — это зрелый и осмысленный спектакль. Он не предлагает простых ответов, а приглашает зрителя к размышлению о природе человеческих чувств — тех самых, что так остро знакомы и близки народам Кавказа. Постановка оставляет сильное послевкусие и желание какое-то время помолчать, переживая глубокие чувства.