4–5 марта состоялся очередной, 63-й раунд, в котором традиционно приняли участие делегации Абхазии, Южной Осетии, России, Грузии, США, а также сопредседатели дискуссий – представители ООН, ЕС и ОБСЕ. У части общества в Абхазии существует мнение, что результаты данного переговорного процесса не оправдывают ожиданий, и что, вообще, они не нужны. Насколько справедливо считать так?
На вопросы корр. газеты «Республика Абхазия» ответил и.о. заместителя министра иностранных дел Ираклий Тужба, который много лет являлся участником дискуссий, возглавлял делегацию Абхазии.
– На сегодняшний день Женевские дискуссии – это единственный международный формат, в котором мы можем вести переговоры. Действительно, в нашем обществе сформировалось скептическое отношение к ним, поскольку серьезных политических подвижек пока достигнуто не было. Тем не менее это не означает, что мы должны прекращать работу. В дипломатии не бывает быстрых результатов, особенно когда речь идет об урегулировании военных конфликтов. Между Абхазией и Грузией сохраняются серьезные различия в позициях, и это мешает нам прийти к консенсусу.
Для абхазской стороны ключевым гуманитарным вопросом, требующим скорейшего решения, остается признание абхазского национального паспорта в качестве документа, позволяющего нашим гражданам свободно передвигаться по миру, например, для получения медицинской помощи. Это серьезная проблема, и Абхазия ее постоянно озвучивает перед сопредседателями дискуссий и дальше будет настаивать на необходимости ее решения. Что касается политических аспектов, то главная цель переговоров заключается в подписании документа, который обяжет Грузию не применять военную силу против Абхазии и Южной Осетии, что будет способствовать значительному снижению напряженности на всем Южном Кавказе и послужит основой для нормализации взаимоотношений между нашими странами. К сожалению, из-за крайне деструктивной позиции Грузии мы до сих пор не можем приступить к согласованию текста документа о неприменении силы.
– Какие еще вопросы обсуждают участники дискуссий?
– Грузинские участники всячески пытаются сместить акценты и переложить ответственность за собственные преступления на другие страны, пытаются представить ситуацию таким образом, будто Россия является участником конфликта. Мы совместно с нашими российскими и югоосетинскими коллегами активно противодействуем попыткам грузинских властей переписать историю. Наша позиция незыблема – именно Грузия является агрессором, развязавшим кровавые конфликты в Абхазии и Южной Осетии, и именно Грузия является единственной страной, которая должна взять на себя обязательства по невозобновлению конфликтов, подписав юридически обязывающий документ о неприменении силы в отношении Абхазии и Южной Осетии. Только после подписания такого мирного договора станет возможным вести с Грузией диалог о дальнейшей нормализации отношений между нашими странами.
– Как прошел 63-й раунд Женевских дискуссий?
– Повестка Международных женевских дискуссий за 16 лет не претерпела особых изменений, несмотря на то что некоторые вопросы перестали носить актуальный характер. К сожалению, любые попытки внести какие-либо изменения или дополнения в повестку дня не встречают понимания со стороны сопредседателей. Дискуссии традиционно проходят в двух рабочих группах: по безопасности и по гуманитарным вопросам. Основной темой первой рабочей группы остаются согласование и дальнейшее подписание договора о международных гарантиях неприменения силы.
Во второй рабочей группе обсуждаются вопросы, ключевым из которых для нашей делегации остается свобода передвижения по миру для граждан Абхазии. В повестке дня второй рабочей группы также значится вопрос беженцев, который мы на данном этапе не обсуждаем. Дело в том, что существует консолидированная позиция Абхазии, Южной Осетии и России по проблеме беженцев, которая заключается в том, что наши делегации отказываются обсуждать эту проблему до тех пор, пока Грузия будет продолжать политизировать ее на международной арене. В частности, Грузия ежегодно выносит на голосование Генеральной Ассамблеи ООН резолюцию по беженцам из Абхазии и Южной Осетии, которая, с нашей точки зрения, носит тенденциозный характер и всячески искажает объективную картину событий по данной проблеме. К большому сожалению, наши многолетние попытки добиться участия в работе профильных комитетов ООН и довести альтернативную и объективную информацию о событиях в Абхазии, в том числе по проблеме беженцев, встречают упорное сопротивление со стороны Грузии и ее западных покровителей. Таким образом, участники Генеральной Ассамблеи ООН лишены возможности получить объективную информацию и вынуждены голосовать за резолюцию по беженцам, представленную Грузией. Отсутствие равных возможностей для всех участников процесса по освещению проблемы беженцев на международном уровне создает серьезные препятствия для обсуждения этих вопросов в рамках женевских дискуссий. Как только грузинская сторона откажется от попыток политизации данной проблемы и перестанет выносить указанную выше резолюцию на Генассамблею ООН, консолидированная позиция наших делегаций по данному вопросу может измениться. Однако пока нет никаких предпосылок для того, чтобы эта проблема была преодолена в ближайшей перспективе.
– А что из себя представляет Механизм предотвращения и реагирования на инциденты (МПРИ)?
– Данный Механизм – часть Женевских дискуссий для решения конфликтных и других текущих вопросов в приграничных зонах между Абхазией, Южной Осетией и Грузией. Этот формат был прерван по нашей инициативе в 2018 году. Причиной стало то, что Грузия в одностороннем порядке приняла так называемый санкционный список, в который вошли видные государственные и общественные деятели Абхазии. Грузия транслировала эти списки на различных международных площадках, в которых Абхазия не имеет возможности принимать участие. Мы неоднократно предупреждали грузинских участников, что в случае принятия этого санкционного списка абхазская сторона в качестве ответной меры приостановит работу МПРИ. И мы это сделали. Тем не менее абхазская сторона, осознавая важность обеспечения безопасности на местах, неоднократно предлагала различные компромиссные решения по возобновлению работы данного формата. К сожалению, мы не видим желания с грузинской стороны снова начать работу в рамках МПРИ.
– Ираклий Вахтангович, на какое-то время и Женевские дискуссии были приостановлены. Чем это было вызвано?
– Дискуссии не проводились в период пандемии коронавирусной инфекции в 2020 году. Было отложено несколько раундов.
Однако все участники продемонстрировали заинтересованность в возобновлении работы, и она была восстановлена достаточно быстро, но с некоторыми изменениями, которые коснулись периодичности проводимых раундов. Раньше встречи проводились четыре раза в год, а теперь – три.
– Насколько высока вероятность того, что дискуссии из Женевы будут перенесены в другую страну?
– Швейцария всегда предоставляла возможности для проведения любых международных форматов, оставаясь нейтральной страной, которая не участвует в конфликтах. К сожалению, сегодня мы видим, как Швейцария активно вовлекается в ряд конфликтов и утрачивает статус нейтрального государства. Наша делегация ощутила это на себе, когда уже в прошлом году швейцарские власти приняли решение ограничить выдачу шенгенских виз представителям абхазской и югоосетинской делегаций. Прежде наши делегации беспрепятственно получали шенгенские визы. Как стало известно, Швейцария решила присоединиться к общеевропейским антироссийским санкциям, под которые попали и мы, так как обладаем и российским гражданством и получаем визы в паспорта РФ. Все это приводит нас и наших российских коллег к мысли о том, что Швейцария утратила свой статус объективного и нейтрального посредника. Именно поэтому и возникают призывы перенести Международные дискуссии в другую страну, которая будет устраивать всех участников процесса. Важно, чтобы власти этой страны не демонстрировали предпочтения в отношении тех или иных участников и сохраняли нейтралитет.
– Может ли этот формат переговоров вовсе перестать существовать?
– Когда-то все переговорные процессы по тем или иным причинам приходят к завершению. Но я не думаю, что наши дискуссии перестанут существовать в ближайшей перспективе, так как не решены основные задачи, которые заключаются в обеспечении прочного мира и стабильности в Закавказье.
– Каковы перспективы широкого международного признания независимости Абхазии?
– В вопросах обеспечения продвижения наших национальных интересов на международной арене мы во многом полагаемся на помощь и поддержку России, которая является нашим единственным стратегическим союзником и партнером. На данном этапе достаточно сложно говорить о широком международном признании нашей независимости. Мы живем в эпоху формирования новой международной системы взаимоотношений, которая будет определять развитие не только нашего региона, но и мира в целом.
Тем не менее, несмотря на все трудности, мы продолжаем работу в этом направлении, которое остается основной задачей нашего ведомства – Министерства иностранных дел Республики Абхазия.
– Что вам запомнилось больше всего в ходе Женевских дискуссий?
– Раунд, когда мы были близки к принятию совместного устного заявления о неприменении силы. Это было в конце 2018 года. Велись тогда долгие многочасовые переговоры, во время которых представители грузинской делегации выходили из зала заседаний, связывались с вышестоящим руководством Грузии.
После нескольких часов ожидания и переговоров грузинские участники вновь отказались согласовать текст совместного устного заявления, сославшись на указания вышестоящего руководства. Хочу подчеркнуть, что все участники процесса выразили готовность принять данное устное заявление, однако грузинская делегация в очередной раз сорвала эту возможность.
Подобные примеры наглядно демонстрируют, что именно Грузия является той страной, которая препятствует нормализации взаимоотношений и создает угрозы стабильности и безопасности в нашем регионе.
https://gazeta-ra.info/obshchestvo/item/2825-sdelano-v-abkhazii-ekspertnoe-mnenie
